Присматривай за мной (ЛП) - Страница 22

Воспоминание исчезает, и я моргаю, чтобы не дать волю слезам. Я подношу руку ко рту и останавливаюсь, перед тем как закинуть таблетки. Я снова смотрю на свое отражение. Кто я и что я делаю? Что я делаю со своей жизнью и к чему стремлюсь? Правда ли таблетка — ответ? Можно ли решить все проблемы, отключив чувства? Я не хочу чувствовать все, но я также не хочу не чувствовать ничего. Я не хочу быть ненормальной, но и не хочу быть овощем.

Я делаю глубокий вдох и опускаю руку, пока таблетки не падают в раковину. Я хватаю пузырек и высыпаю все до единой таблетки в раковину. Трясущимися руками я поворачиваю кран и позволяю холодной воде смыть их все в сток. Когда последняя таблетка исчезает, я выключаю кран, смотрю на свое отражение и делаю глубокий вдох. Я выхожу из ванной, подхожу к компьютеру, включаю ноутбук и вхожу на Фейсбук. Я захожу на её страницу и смотрю на её аватар. Я нажимаю на «настройки страницы» и затем захожу в раздел «безопасность». Курсор замирает над надписью: «Удалить страницу».

Мне стоило удалить её страницу давным-давно. Каждый раз, когда я получаю уведомление о том, что у неё день рождения, или вижу посты членов семьи о том, как они скучают по ней, мне хочется швырнуть ноутбук через всю комнату. Половина этих людей ни разу не навестили её в больнице, не позвонили, чтобы узнать как у неё дела. А теперь, когда её нет, они вдруг скучают по ней. У них было время, чтобы провести его с ней, но они были слишком заняты своей жизнью.

Я знаю, что оставить её страницу — нездоровый поступок, но я не могу иначе. Я убираю курсор от ссылки «удалить страницу» и вместо этого начинаю писать ей новое сообщение. Отключить страницу означает снова попрощаться с ней. Я не готова к этому. Может быть когда-нибудь, но не сейчас.

Дорогая мама,

Я мечтаю снова поговорить с тобой, всего один раз.

Я люблю тебя. Ты мне нужна. Я скучаю по тебе.

С любовью, Эддисон.

Глава 9

Привидения из прошлого

— Я думаю, ты делаешь успехи, Эддисон. Но тебе нужно открыться для новых ощущений. Ты не можешь позволить из-за страха неизведанного не прожить свою жизнь, — объясняет доктор Томпсон.

— Как я должна это сделать? Не так уж легко снова открыться, когда по независящим от меня обстоятельствам мне пришлось так долго сдерживаться, — жалуюсь я.

— Я знаю. Хорошо, что ты понимаешь, что ты делала с собой. Ты с легкостью признаешь, что ты отключила свои чувства и эмоции, боясь, что другие люди причинят тебе боль. Это очень большой прогресс, Эддисон. Поверь мне.

Я закатываю глаза и смеюсь.

— Первый шаг — это признание? Вы всерьез испытываете на мне двенадцать шагов к исцелению? — саркастически спрашиваю я.

— Почему нет? Они работаю не только на людях, которые страдают зависимостью. Они могут помочь любому, кто борется с чем-то в своей жизни. Ты борешься с депрессией, злостью, грустью, доверием… Нужно время, чтобы все это преодолеть. И ты должна сделать конкретные шаги, чтобы побороть эти проблемы.

Доктор Томпсон открывает ящик стола, вытаскивает лист бумаги и дает его мне.

— Уверена, тебе давали копию двенадцати шагов, когда ты посещала собрания группы поддержки, но я хочу, чтобы ты взглянула на них свежим взглядом. Подумай, как они, а не твой отец, могут помочь тебе. Тебе необязательно по порядку соблюдать их. Прелесть двенадцати шагов к исцелению в том, что ты можешь варьировать их, как тебе удобно. Шаг первый:

«Мы признаем, что мы не можем справиться со своей зависимостью. Мы больше не управляем своей жизнью». Ты не можешь справиться с потерей твоей мамы и с влиянием этого события на жизнь твоей семьи. Поэтому ты закрылась и твоя жизнь стала неуправляемой.

Я смотрю на список, как она сказала, свежим взглядом. Я читаю шаги и стараюсь применить их по отношению к себе.

— Признание своей беспомощности — это большой шаг к выздоровлению, Эддисон. Ты можешь понять проблемы, которые заставили тебя превратиться в того, кем ты сейчас являешься. И ты сможешь двигаться дальше. Все сводится к тому, чтобы не упускать шанс и жить за рамками зоны комфорта. Тебе удобно жить тем человеком, которым ты стала. Но это не означает, что это наилучший вариант для тебя, или что это сделает тебя снова счастливой. Шагни за грани стены, которую ты возвела, чтобы защитить себя, — говорит она, протягивая руку к столику за стаканом с ореховым кофе из Panera. Я слушаю все, что она говорит, но все мои мысли сосредоточены на этой чертовой чашке кофе. Я размышляю, не пьет ли она его неделя за неделей, чтобы сбить меня с толку.

— Я не говорю, что тебе нужно снести её за один день и остаться лицом к лицу с болью и страхом. Я говорю тебе выглянуть за неё. Высуни голову и, если это будет слишком, вернись снова за стену. В конце концов, если ты выйдешь за стену, ты поймешь, что она тебе больше не нужна.

Трясущимися руками я подношу руку к дверному звонку и затем вытираю свои мокрые от пота ладони о джинсы. Зэндер предлагал заехать за мной, но я отказалась. Мне нужно было в тишине приехать сюда, чтобы перестать нервничать. С тех пор как он прислал смс с адресом его родителей, я каждую минуту спорила с собой, стоит ли мне приходить. Хотя я слышала голоса в голове, и дверной звонок уже известил о моем присутствии, я все еще размышляла о том, как быстро я смогу спрыгнуть с крыльца, завести машину и уехать отсюда, пока никто меня не увидел.

Открывается дверь, и передо мной стоит Зэндер. В рубашке с длинными рукавами, поношенных джинсах, босиком. Его улыбка изумительная. Я быстро забываю о том, чтобы убежать, когда он берет меня за руку и втягивает в дом. Первое, что я ощущаю, — домашний запах множества свечей, зажженных по всему современному дому. Он напомнил мне о моем собственном доме. В гостевой спальне у нас целая кладовка была выделена для свечей. Свечи всегда были расставлены по всему дому. Зэндер притягивает меня к себе, и мы идем на звуки смеха и громких голосов. Благодаря теплу его руки я уже чуть меньше напряжена в преддверие встречи с его семьей.